Чем больна Европа?

Сегодня Европа столкнулась с самыми серьезными проблемами с 1945 года. Дела здесь обстоят ужасно - безработица превысила 13 %. В Греции, в Ирландии и, возможно, в Испании все еще хуже, и в целом Европа, похоже, опять скатывается в рецессию…

Но что же сделало ее больным человеком мировой экономики? Ответ, казалось бы, известен всем. К сожалению, большая часть того, что люди знают об этом — неправда, и эти байки искажают наш собственный экономический дискурс.
Прочтите любую колонку— или, что еще хуже, якобы основанную на фактах новостную статью— о Европе, и вы, вероятно столкнетесь с одним из двух взглядов, которые я называю республиканской версией и германской версией. Фактам не соответствует ни один из них.

Республиканская версия — одна из центральных тем кампании Митта Ромни (Mitt Romney) - заключается в том, что Европа попала в беду, так как слишком старалась помочь бедным и обездоленным. Согласно ей, мы сейчас наблюдаем предсмертную агонию социального государства. Нужно заметить, что этот сюжет никогда не выходит из моды у наших правых: еще в 1991 году, когда Швеция страдала от банковского кризиса, вызванного дерегуляцией (знакомо, не правда ли?), Институт Катона опубликовал торжествующий доклад о том, что это доказывает ошибочность модели социального государства в целом.

Стоит ли говорить, что Швеция, по-прежнему оставаясь социальным государством, и очень щедрым, сейчас обладает прекрасными показателями, и ее экономика растет быстрее, чем у любой другой из богатых стран?

Но давайте подойдем к делу систематически – возьмем 15 стран ЕС, которые сейчас используют евро (оставим в стороне Мальту и Кипр), и расположим их в соответствии с процентом от ВВП, который они до кризиса тратили на социальные программы. Неужели проблемные страны GIPSI (Греция, Ирландия, Португалия, Испания, Италия) как-то особенно выдаются по этому параметру? Нет, конечно. В первую пятерку из них попадает только Италия, причем ее социальное государство значительно меньше германского.

Значит, дело не в чрезмерно разросшемся социальном государстве.
Теперь перейдем к германской версии, согласно которой виной всему бюджетная безответственность. Это верно в отношении Греции – но и только. У Италии в предкризисные годы бюджет был дефицитным, но лишь немногим больше, чем у Германии (огромные долги Италии – наследие безответственной политики многолетней давности). У Португалии бюджетный дефицит был намного меньше, а у Испании и Ирландии бюджеты вообще были профицитными.

Кстати, страны, не входящие в еврозону, спокойно живут с большим бюджетным дефицитом и значительными долгами без всяких кризисов. Британия и Соединенные Штаты привлекают средства на долгий срок примерно под 2 %. Япония, у которой долгов больше, чем у любой европейской страны, включая Грецию, платит всего 1%.
Другими словами, «эллинизация» нашего экономического дискурса, предполагающая, что через пару лет мы станем второй Грецией, абсолютно беспочвенна.

Однако чем же все-таки больна Европа? На самом деле, ее проблемы связаны в основном с валютной политикой. Введя единую валюту, но не создав институты, которые могли бы заставить ее нормально функционировать, Европа фактически воспроизвела недостатки золотого стандарта – те самые, которые стали одной из главных причин, вызвавших и закрепивших Великую депрессию.

Говоря конкретнее, создание евро внушило частным инвесторам ложное чувство уверенности, приведшее к бурному и разрушительному притоку капитала в страны на периферии Европы. Это породило рост цен и издержек, производство стало неконкурентоспособным и страны, торговый баланс которых в 1999 году находился в относительном равновесии, скатились к дефициту торгового баланса. И тут праздник закончился.

Если бы у периферийных стран сохранялись их собственные валюты, они бы могли прибегнуть к девальвации и быстро восстановить конкурентоспособность. Однако вместо национальных валют у них сейчас евро – а значит, их ждет долгий период массовой безработицы и медленной, мучительной дефляции. Их долговой кризис – лишь побочный продукт этой печальной перспективы: депрессия в экономике ведет к росту бюджетного дефицита, а дефляция увеличивает долговое бремя.

Самим европейцам понимание природы проблем Европы не может дать почти ничего. У пострадавших стран нет хороших вариантов выбора – им придется либо переносить тяготы дефляции, либо идти на решительные меры и покидать еврозону, причем последний вариант политически неприемлем и не будет задействоваться, пока остальные идеи не потерпят крах (по-видимому, Греция сейчас приближается именно к этой точке). Германия могла бы им помочь, отказавшись от политики экономии и допустив рост инфляции, но она к этому явно не расположена.

Однако остальному миру важно понимать, что происходит в Европе, так как байки о европейской ситуации используются как аргумент в пользу мер, которые были бы либо вредными, либо жестокими, либо и вредными, и жестокими одновременно. Когда вы в очередной раз услышите, как кто-нибудь, ссылаясь на пример Европы, требует, чтобы мы уничтожили свою сеть социальной поддержки или сократили расходы на фоне депрессивной экономики, помните: этот человек абсолютно не разбирается в том, о чем рассуждает.

inosmi, What Ails Europe?