Интервью “строителя пирамид”

По случаю выхода фильма «Пирамммида», прототипом героя которого стал основатель МММ, мы попросили Сергея Мавроди рассказать о том, что такое деньги, почему к ним стремятся люди и каково ощущать себя героем 90-х…

В прокат вышел фильм «Пирамммида» – вольная экранизация повести Сергея Мавроди «Пирамида», биография создателя МММ. Сам Мавроди в создании картины почти не участвовал: продюсер Сергей Ливнев рассказал на пресс-конференции, что их переписка в какой-то момент прервалась и уже не возобновлялась.

Мамонтов (в исполнении Алексея Серебрякова), прототипом которого стал Мавроди, получился персонажем вполне самостоятельным, очень романтическим и страстно болеющим за судьбу страны. Фактически фильм рассказывает о том, как герой почти спас Россию от «грабительской приватизации», но помешал трансатлантический заговор.

При этом финансовый успех Мамонтова оказался построен на понимании самой природы денег, которые интересуют героя скорее как универсальная энергия, чем как осязаемые банкноты. «Парк культуры» связался с Сергеем Мавроди, чтобы выяснить, что же такое деньги.

– Когда вы основали МММ, то немедленно вступили в конфликт с государством. Вы думали когда-нибудь о контроле над этим государством? Не было ощущения, что ваш бизнес без власти или, по крайней мере, очень серьезного влияния на нее не выживет?

– К сожалению, человек я глубоко непубличный. По сути своей. Я терпеть ее не могу, эту публичность! В сущности, по уму-то мне следовало бы пойти кратчайшим путем и просто стать в 94-м президентом России. И никаких проблем бы последующих ни у кого не возникло. Ни у меня, ни у вкладчиков.

Тем более что корона сама падала в руки. Созвать референдум о доверии властям, вот и все. Миллион подписей для этого всего лишь и требовался-то. Я этот миллион за неделю от силы собирал. Ну за две максимум. Скомандовал бы на пунктах, чтобы при покупке-продаже акций и билетов требовали подпись. Именно требовали! А иначе акции-билеты бы назад не выкупали.

«Власти пусть у тебя выкупают! Которые ты так любишь». Все бы и подписывались. Как миленькие. Без всяких вопросов. Тем более что власти эти все тогда ненавидели просто, лютой ненавистью. Разгул преступности, тотальная нищета, зарплаты не платились месяцами… Да все только рады и счастливы были бы! Что наконец-то!.. Нашелся хоть кто-то!

Но! Не публичный я, повторяю, человек. Любой другой-то на моем месте бы!.. Сами понимаете. «У-ух!.. Ну, теперь!..» Я же… Тянул все до последнего да тянул: может, и без этого как-нибудь, типа, можно? А? Может, обойдется все еще, пронесет? Минет меня чаша сия? Так мне претила самая эта мысль: Кремль, шапка Мономаха, трон, скипетр… И ведь на веки вечные.

Никакой личной жизни отныне, ничего. Крест на всем. Одно только служение отечеству. Денно и нощно. И ничего другого… Нет! Нет, я не хочу!.. Нет!

Э-хе-хе!.. Вот и дотянулся. Безответственное, в общем-то, поведение. Эгоистичное. Если уж затеял все это, надо было!.. Или не затевать. Ладно, чего теперь. Дела давно минувших дней. Чего попусту ворошить?

– Вам не хотелось стать олигархом?
– А что это? Деньги, что ль? Так у меня их больше было, чем у любого олигарха. Чем у всех у них, вместе взятых, точнее. Или что? Что вообще такое олигарх? Впрочем, в любом случае − нет. Мне и президентом-то быть не хотелось, а вы про какого-то там олигарха говорите. Ничего мне не хотелось. Покоя разве что, но он мне только снился. Как обычно.

– В одной из ваших книг вы рассказываете, как считали деньги комнатами. Мне кажется, я даже помню какой-то телевизионный репортаж про это из середины девяностых. В этой ситуации получается ли вообще воспринимать деньги серьезно? Расскажите, пожалуйста, что вы тогда думали о деньгах, когда натурально гребли их лопатой.

– Как вы трепетно, однако, к деньгам относитесь. Чего о них вообще думать? Ну есть они и есть. Нет, так и нет. Для меня деньги не цель. И никогда ею не были. Всего лишь средство и не более того.

– А что вы думаете о них сейчас, когда это всего лишь несколько цифр в мониторе? Есть ли на самом деле у денег физическая привлекательность? Скучаете ли вы, грубо говоря, по их запаху?

– Знаете, насчет запаха и прочего: я ведь поначалу-то вознамерился было их у себя на квартире хранить. Ну по неопытности-то! Для сохранности, типа. Да!.. Завалили, помню, у меня всю квартиру этими проклятыми деньгами. Ужас тихий! Ступить некуда, плюс пыль же от них еще свинцовая или какая там? Ну, вредная, короче.

Когда окончательно выяснилось, что и неудобно, да и все равно места не хватит, я с облегчением неимоверным скомандовал назад в офис все увозить. Так квартиру потом неделю отмывали! Не вру, ей-богу! От этой пыли, во все намертво въевшейся. А запах так и вообще целый месяц, по-моему, потом стоял. Неистребимый совершенно.

А вы говорите: «привлекательность»! «Физическая». «Скучаю» ли я!.. Ага! Очень. Сплю и вижу.

– А в чем вообще притягательность денег? Я живу на зарплату и понимаю разницу между тысячей долларов и десятью тысячами. А в чем разница между миллионом и миллиардом? Что можно купить на комнату денег?

– Ничего. В том-то все и дело. Ничего особенного, точнее. Да, конечно, любой человек хочет жить лучше, иметь дорогую машину, хорошую квартиру и прочую атрибутику красивой жизни. Но это все недорого. (Относительно, конечно.)

А дальше-то что? На что дальше-то деньги тратить? Миллиарды те же? Не на что. Миллионы еще можно потратить более или менее разумно, а миллиарды уже не на что. Не существует ведь какого-то специального искусства для миллиардеров, фильмов, книг. Нет, одно и то же все. И для миллиардера, и для обычного работяги. Оба ведь смотрят вечером одни те же новости, мыльные оперы и сериалы. Телевизоры у них разные, да, но и только. Обертка! Упаковка.

А продукт-то внутри один. Вот они, Лев Толстой, Пушкин, Моцарт, Бах! Других, запретных и недоступных, которых можно почитать-послушать только за миллиарды, − нет ведь. Увы! Или к счастью.

Поэтому человек, заработавший внезапно кучу денег, чувствует неизбежно полную внутреннюю опустошенность и вообще ощущает себя обманутым. Что, и это все? Так чего же ради я... все эти годы?.. И, главное, стремиться-то больше ведь не к чему. Все достигнуто! А что все-то?

Раньше он хоть мечтал о чем-то, вожделел. А теперь и мечтать не о чем. Тупик. Вершина! На которой, как выяснилось вдруг, одни только голые камни и вообще царит вселенский холод. А дальше лезть некуда. Долез! Ты на самом верху.

Иное дело, что жизнь хитро устроена. И пока ты сам все это не испытаешь − не поверишь ни за что. Сколько ни объясняй. Каждый слушает, кивает, а сам в глубине души думает: «Эх, да подержаться бы хоть только дали за эти миллиарды! Хоть за краешек за самый! Ощутить «опустошенность» эту самую. Уж я-то бы!..» Так оно все и идет, и на этом-то все и держится.

– В фильме «Пирамммида» герой планирует использовать собранные деньги для того, чтобы скупить заводы, нефтяные скважины, газеты, пароходы, – и не объясняет, зачем ему это нужно. А в чем заключался ваш бизнес-план?

Вот бумажки с вашей подписью продают и покупают по заданному курсу. Вот их все больше. Вот вы собрали несколько комнат денег – и что потом? Что бы вы сделали, если бы МММ не обрушили? Вы правда собирались купить и преобразить Россию?

– Что бы я сделал? Да очень просто. Это же очевидно совершенно. Приобрел бы распродаваемую тогда за бесценок госсобственность и передал ее населению. Вкладчикам МММ, которыми бы через месяц-другой стала бы вся страна. Вся Россия.

Это бы я сделал для начала. И это была бы справедливая и подлинно народная приватизация. И не тот грабеж и разбой среди бела дня, который имел место в реальности. Неслучайно именуемый в народе не иначе как прихватизацией. В результате которого кучка прохвостов и подонков без чести и совести завладела в одночасье плодами трудов целого народа. А дальше – н-да…

Хорошо все же, что мы живем в другие времена. И Россию уже не купишь за бесценок. Да и к тому же все раскуплено до нас, плюс еще и денег нет. Что ж, значит, будем действовать несколько иначе. С поправкой на нынешние реалии. Только и всего.

– Можете в одно предложение уложить урок, который вы получили от той истории?

– Грубо говоря: построив МММ, я научился чувствовать ответственность за тех, кого приручил. Кто мне доверился.

– А можно то же самое про тюрьму?

– Если вы про «научился», то тюрьма − сугубо негативный опыт. Ничему там не учишься. Там выживаешь. Все силы уходят только на это. На то, чтоб остаться человеком. Не сломаться и не потерять себя.

– Тюрьма, международный розыск, восемь лет добровольного заточения в собственной квартире – все это было тогда неизбежно? Вы думали о тюрьме, когда начинали МММ?

– На каком-то этапе стало ясно, что в тюрьму кто-то из нас обязательно попадет. Либо я, либо они. Попал в итоге я. Но это был мой выбор, и только мой. Я просто не захотел уподобляться своим противникам. Тоже превращаться в дракона. И − остановился.

«Сражающийся с драконом сам становится драконом». Я не захотел. Они-то бы на моем месте уж не остановились! Ни перед чем. Лишь бы спастись самим. Я же предпочел это сделать. Не стал развязывать гражданскую войну и топить страну в крови.

Вы спрашивали про урок, кажется? Так вот, еще один урок, который я извлек. Есть победа и есть поражение. И больше ничего. Надо или выигрывать, или не играть вообще.

– Почему люди вообще стремятся к деньгам? К таким деньгам, которые нельзя потратить, в которых несвободы больше, чем свободы, очень намного? Зачем вам было туда?

– Ну-ну-ну! Я-то уж к деньгам никогда не стремился, объяснял же выше. Средством они для меня лишь были, средством! И только. А люди почему стремятся? Ох, неискренни вы, задавая этот вопрос, ох, неискренни, право слово. А вы-то сами что, не стремитесь? Вот и остальные все так же. В точности.

– Вы организовали новую МММ в прошлом году и обещали выплатить всем вкладчикам предыдущей финансовой организации, а также компенсировать вклады Сбербанка. Это в принципе возможно? Как вы это сделаете?

– Новую пирамиду построю. Если коротко. Не нравится, да? А это единственный путь. Других нет. Есть? Ну укажите. Подскажите. А я с интересом послушаю. И что лучше: расплатиться с помощью пирамиды («о ужас!.. о кошмар!..») или совсем никак?

Не заморачиваться вообще всем этим! Да на фиг оно надо?! Тем более что уж подзатихло все вроде. Чего опять трогать-то это осиное гнездо? Ну кинули и кинули. Делов-то! Первый раз что ль? В нашем родном-то государстве?

Кстати, насчет нашего родного государства. Точнее, вкладов Сбербанка, к которым оно, государство это, имеет самое что ни на есть прямое и непосредственное отношение. Гарантировало ведь, как-никак. Ох уж эти госгарантии! ГКО чего-то сразу же на ум приходят… И к чему бы это? А? К новому кидняку, по ходу. Не иначе.

Так вот. Как мне тут совершенно справедливо заметили недавно на блоге, никуда ведь они, эти вклады, не делись. Не испарились и не «пропали», как нам усердно и настойчиво вдалбливали все эти годы.

Да никуда они не пропали! Как это они могли пропасть? Закон сохранения вещества знаете, Михайло Ломоносовым еще открытый? «Если где-то что-то убыло, то где-то столько же прибыло». Все средства вкладчиков СБ вкладывались в СССР в народное хозяйство. В то самое, которое досталось потом задарма шайке ушлых, наглых и бесстыжих прохиндеев. «Олигархов». Вот у кого ваши денежки-то!

Дорогие обманутые вкладчики Сбербанка! Ваши трудовые сбережения, потом и кровью заработанные, – это на них сейчас виллы и дворцы строят да на яхтах катаются. На них шлюх шампанским в куршавелях обливают. По десять тысяч евро бутылочка. На них футбольные клубы покупают. А вы думали, откуда все эти миллиарды, несчитанные и немереные, вдруг взялись? С неба свалились?

Нет, не с неба. А вот оттуда. Из вашего кармана. Вот с кого их по уму требовать-то надо! Со всех этих абрамовичей-дерипасок. А платить почему-то я один собираюсь. И никто больше. Вот такой вот парадокс. Удивительный.

– Девяностые годы превращаются в какой-то странный миф. Вы следите за этим процессом? Как вам кажется, когда телевизионные люди, писатели, кинематографисты разговаривают про девяностые, это все хоть чуть-чуть похоже на правду?

– За процессом этим я не слежу и, что там кто говорит, не знаю. Соответственно, и оценок никаких всем этим речам и разговорам давать не могу. Похоже это на правду или не похоже. И если похоже, то до какой степени.

Но хочу заметить вот что. А вы не задумывались, почему это, собственно, происходит? Должна же быть какая-то причина? Да потому что жизнь тогда была! Страшная, жестокая, уродливая, грязная, отталкивающая порой, но − жизнь! А сейчас − смерть.

Тогда люди были живые! Со всеми их достоинствами и недостатками. Теплые. Кровь у них внутри текла! А сейчас − мертвецы какие-то. Которых и слушать-то незачем, потому что от них живого слова вовеки не услышишь. В принципе! Ведь сами они давно мертвы. «Гробы повапленные». Красивы снаружи, но внутри полны мертвых костей и всякой мерзости.

– А вы сами в качестве мифического героя себе нравитесь?

– Я не герой. Я − мессия. Это разные вещи. Далеко не одно и то же. Жаль, что вы этого не понимаете. Пока. Впрочем, всему свое время.